Спасибо Вам отцы и деды за этот Славный День Победы!

[Гусь]

Королева Бранденбургских ворот




.Ее улыбчивое лицо почти не изменилось с тех пор как она бойко отвечала английскому премьеру Черчиллю: “Меня не обидишь!..” Мария Филипповна Лиманская продолжает заряжать односельчан жизненной энергией и оптимизмом. Как иначе может себя вести “регулировщик Победы”?

В селе Звонаревка ветераны стараются не унывать. Часто собираются вместе, обсуждают насущные проблемы, и под руководством главы сельской ветеранской организации Артура Павловича Литневского оздоравливаются по методике профессора Норбекова. Приходит на занятия и Мария Филипповна Лиманская - даже несмотря на то что “разменяла” девятый десяток. Больше не за здоровьем, а для общения. Потому что не может Маша без людей, без сердечной беседы. А ровесницы не представляют свою жизнь без нее, ибо Маша всегда умела заряжать доброй энергией и сеять радость. Светлый она человек, отзывчивый.

Звонаревка - не родное село Марии Филипповны. Сюда, к дочери Нине Григорьевне Тормозовой в 94-м году она переехала из родного села Старая Полтавка после того как скончался супруг, старый фронтовик. У дочери селиться не стала - обузой не хочет казаться - купила себе домик. Он хоть и малюсенький, зато прочный, еще немцами построенный. Ведь Звонаревка - село, основанное поволжскими немцами, когда-то оно называлось Шталь. Только немцев в войну выселили в Сибирь, а в зажиточное село навезли беженцев. Впрочем последние не подвели: они трудолюбивы, а здешний колхоз считается одним из самых сильных в области. Есть у Марии Филипповны и еще одна дочь, Раиса, она в Саратове живет. Она тоже к себе звала, но деревня ей милее, да и привыкла она что-то всегда делать: город приучает к лени, а лень, как известно, - ближайшая дорога к могиле.

Ровесницы к ней всегда относились по-свойски: “Маша, Маруся, Манечка...” А она так скромно себя ведет, что до последнего момента и не знали односельчане, что их “Манечка” - знаменитость. В Звонаревку корреспонденты приезжают - и не в правление колхоза или в школу идут, а к Лиманской, в ее приземистый домишко. Иные бы позавидовали (что ж делать - в России так принято...), но Мария Филипповна - такой человек, который не вызывает нехороших чувств. Она рождена чтобы примирять...

Родилась Маша Лиманская в Сталинградской области, в Старой Полтавке. Войну встретила, уже в колхозе работая, но в 42-м в село приехал представитель военкомата, собрал девушек и сообщил: “Парней повыбивало, нужна, девки, ваша помощь... Ах, не знал я, что пацанок придется уговаривать!.. Ну, что красавицы: кто в добровольцы?” В добровольцы записались все. Маше было 18 лет.

Недолгая подготовка в поселке Капустин Яр - и отряд новобранцев женского полу пешим маршем, по расхлябистой дороге отправили на Запад. Все они были комсомолками, верили в близкую Победу, а войну представляли по кадрам из фильма “Чапаев”. Где, значит, Анка лупит по врагу из пулемета, а они падают, падают...

Их подразделение называлось: “ВАД-15”. Почти что: “В Ад...” Хотя эта аббревиатура расшифровывается как “военно-автомобильная дорога”, очень скоро они поняли зловещее совпадение. Вроде бы служба военного регулировщика дорожного движения проста: поднял красный флажок - стой; желтый - разрешено двигаться. Однако стоять приходилось на стратегически важных участках, которые фашисты стремились изничтожить всеми возможными средствами. Их, юных девушек, поставили у моста через Дон в районе города Батайск. Водители вначале удивлялись виду девиц, ведь в начале войны движением регулировали мужики. Но скоро привыкли и весьма радовались улыбчивым лицам, будто бы освещавшим суровые дороги войны.

Первым для Маши тяжелым испытанием было двухстороннее воспаление легких. Еще на марше, под дождями подхватила. Молодой организм справился с напастью, и она очень скоро заняла свой пост. Дождей и прочих ненастных явлений впереди ждало много, но очень скоро Маша постигла великое преимущество ненастья: вражеская авиация в дождь не летает и можно перевести дух.

Во время налетов они не уходили с поста по двум причинам. Первая: командир запрещал. Вторая одновременно горька и смешна: девушки боялись вовсе не смерти, а... уродства. И Маша, и ее подруги не рисковали убегать под опору моста потому как очень на хотели, чтобы их придавило. Боязно было лишиться руки или ноги; а если уж и доведется погибнуть - то лишь бы без мучений. Об этом девчонки-комсомолки просили Боженьку всякий раз перед тем как заступить на пост. Мост немцы все-таки “завалили”, переправа осуществлялась по понтонам, и проблема исчерпалась сама собою: прятаться стало просто некуда.

В иные дни бомбили по шесть раз в день. Хоть часы сверяй - через каждые четыре часа. Помнит Мария Филипповна одну роковую ночь. Кругом взрывы, огонь, крик, все бегут в укрытия, а Маша стоит. Нельзя сказать, что Маша не боялась. Очень страшно было - аж душа в пятки уходила. Но пост-то нельзя оставить, иначе за дезертирство сочтут. Тут грузовик едет прямо на разбомблённый мост. Шофёр обезумел, в лобовое стекло видны его округленные глаза. Она изо всех сил сигналит фонариком — стой, мол, нельзя сюда! Бросилась наперерез… и очнулась уже на земле. Грузовик задел её бампером.

Два месяца в госпитале с гипсом пролежала - и снова к себе в “ВАД-15”. После Сталинградской битвы они попали в Крым. В Симферополе снова пришлось разминуться со смертью: едва выскочили девчонки из грузовика, как бомба напрямую попала в кузов - разворотила весь! Вообще страшный был период, дороги были буквально усыпаны трупами немцев, наших, беженцев... А убирать-то было некому, ибо развивалось стремительное наступление.

Потом были Белоруссия, Польша, Берлин... В Белоруссии Машу свалила Малярия; лежала в полевом госпитале, и умерших от этой коварной тропической болезни выносили одного за другим - не было лекарств. Уже когда Маша была в забытьи, приснился сон, будто она падает из окна, а ее подхватывает какой-то незнакомый танкист. Подруги тут же заявили: ну все, теперь ты должна выздороветь: танкист - это к добру. “Мы уже три трупа от лихорадки вынесли сегодня, — сказал седой, усталый доктор девочкам, привезшим полуживую Машу в госпиталь, — и эта не жилица. Лекарств у нас нет, лечить нечем. Далеко не уходите, попрощаетесь по-человечески...” Этот разговор услышала полевая медсестра, лежавшая на соседней кровати. Она рассказала девочкам, что у нее в полевой сумке есть одна ампула необходимого препарата...

...Так получилось, что на гражданке Маша Лиманская совсем немного поработала библиотекарем, ну, а большую часть трудовой жизни трудилась санитаркой в хирургическом отделении.

- В больнице, где я работала, лежала учительница, — вспоминает Мария Филипповна. — Она выписывала журнал. Как-то говорит мне: “Манечка, да тут твою фотографию напечатали”. Действительно, я с флажками на посту у Бранденбургских ворот. Но знаменитой я себя никогда не чувствовала. В Москву на парад меня не приглашали, в политику не звали. Правда, местная власть недавно телефон провела. Могу внучке и правнукам в позвонить. Разве я не счастлива?..” В проведении связи вообще-то помогла вовсе не власть, а сердобольные журналисты из районной газеты “Воложка”. Известно ведь, что все в нашей стране надо вырывать с кровью...

Про такие фотографии говорят - “облетела весь мир”. Вначале ее публиковали в “победных” газетах, затем на обложках журналов и книг об истории войны. В снимке девушки-регулировщицы, лихо управляющей движением военного транспорта весной 45-го года у Бранденбургских ворот Берлина. Мир тогда увидел не просто профессиональную удачу военного корреспондента Евгения Халдея, а документальное свидетельство победы над фашизмом. В 82-м Халдей прислал ей эту фотографию и другие свои снимки, сделанные в Берлине и Потсдаме, в том числе и фото со Сталиным, Трумэном и Машиным знакомым Черчиллем.

Вообще в те счастливые дни их, девчонок у Бранденбургских ворот, фотографировали много. Всеобщая эйфория, ощущение неимоверного счастья, весны... И никакого Халдея она вовсе не запомнила.

Запомнилось другое. После взятия Рейхстага девушек перевели на этот почётный пост в самом центре города. Почему именно их, ясно из их группового снимка: ну, прям модели, видно, что выбирали не уродин! Однажды возле Маши остановился грузовик-полуторка. “Сестрёнка, победа!” — радостно выкрикнул водитель, и к её ногам упали пачка папирос и какой-то свёрток. “Зачем, я ведь не курю?” — растерялась девушка. “Извини, сестричка, другого подарка нет”, — донеслось из отъезжавшей машины. Маша развернула свёрток и ахнула — под обёрткой оказались красивые женские туфельки. Жаль, в подвале, где жили девчата-регулировщицы, случился пожар, сгорели все вещи, письма из дома, фотографии и те самые туфельки.

Ну, а самое знаменательное событие победных дней - встреча с Черчиллем. Девчонки знали, что мимо них будет проезжать кортеж английского премьера. Когда проехали мимо мотоциклисты, черная легковушка остановилась. Из нее вышли несколько человек, в том числе толстый человек, которого Маша видела на газетных карикатурах. Черчилль, как и положено, сжимал в зубах сигару. Через переводчика премьер поинтересовался у регулировщицы, не обижают ли девушек английские солдаты?

- Пусть только попробуют обидеть, наши солдаты нас защитят, - ответила Маша.
Черчилль выслушал перевод, как-то задумчиво улыбнулся и уехал.

Потом часть перевели в Потсдам - регулировать движение во время международной конференции стран-победительниц. На постах стояли вместе с союзниками которые показались Маше недотепами: сразу вешали оружие на ветки, а сами растягивались на матрасах, которые загодя приносили из полуразрушенных домов, накрывались одеялами и откровенно дрыхли. Те, кому не спалось, подходили: “Герл, чейндж: давай винтовками меняться!” У русских дисциплина была, Маша даже не отвечала на такие непристойные предложения. Да и вообще война бойцов Машиного подразделения была целомудренной.

Когда в августе 45-го прощались со своим командиром, капитаном Антоном Гудзеватым, тот у них прощения просил: “Не обижайтесь, девчонки, что гулять вам не давал, личной жизни не позволял...” А они зла-то не держали. Ведь благодаря заботам товарища капитана они все дожили до Победы. Да, ранения имели многие, но все - с руками, ногами, лица не изуродованы... Только одна из них, интеллигентная Сашенька с ума сошла. Остальные, деревенские девчонки, страшные картины войны как-то пережили. Или благодаря инстинкту сохранения не пропустили сквозь свои сердца?

И расстались Маша Лиманская, Валя Беспалова, Аня Кравченко, Шура Гладкова, как выяснилось, навсегда. Переписывались они много лет. Но так и не встретились. В последние два десятилетия фронтовые подруги одна за другой переставали отвечать. Последняя, с кем Мария Филипповна переписывалась, - Валя Беспалова, жившая в Волгограде. Но и от нее уже пять лет писем нет...

...После войны у Маши было неудачное замужество. Мужчин, ясное дело, осталось немного и с молодым лейтенантом она сошлась без любви. Едва родила двух дочерей, семейная жизнь не заладилась настолько, что пришлось расстаться. Детей поднимала сама, и, надо сказать, дочери выросли вполне достойными людьми. Лишь когда девочки подросли, Маша встретила, наконец, того, с кем в любви и согласии прожила 23 года. Виктор Иванович сам был фронтовиком, танкистом, между прочим. До последних, можно сказать, дней, уже оставив работу, муж помогал ей - колол дрова, приносил воду... Так, много лет спустя сбылся сон, приснившийся в госпитале во время войны.

Теперь, спустя десятилетия, Мария Филипповна убеждена, что не она, наверное, тогда добровольцем пошла на фронт, а какая-то другая девушка. Это было ужасно. Особенно в память врезалась такая картина: под Брестом женщине, разведчице, наш танк, неудачно сманеврировав, перерезал ноги. Она кричит своему провожатому: “Ваня, родненький! Добей меня!..” Конечно же, не добил, выстрелами остановил полуторку, погрузил раненую кузов и машина укатила в госпиталь. Кто знает, как закончилась эта драма... Как и десятки других драм фронтовых дорог, свидетелям которых Марии Лиманской довелось стать. Однако факт: русские своих не бросали. В отличие от немцев, кстати. Еще одна картина стоит перед глазами: всплывающие их выходов Берлинского метро трупы детей, женщин и стариков. Гитлер приказал затопить собственный народ...

Сколько в наших головах с тех пор поменялось... Глядя по телевизору на картины взятия Грозного зимой 95-го, Мария Филипповна рыдала...

Одна внучка Марии Филипповны теперь живет в Германии. Она вышла замуж за местного, коренного поволжского немца, и они переехали в страну, которую когда-то победила Мария Лиманская. Да еще волею судьбы символом той Победы стала! Недавно внучка присылала фотографию: она с тремя детьми (правнуками Марии Филипповны) у только что отреставрированных Бранденбургских ворот. Приглашала в гости. Очень Марии Филипповне хотелось посетить места юности, но тогда, после операции, более ноги. Не поехала. Зато послала дочь. Та привезла сувенир: Бранденбургские ворота, сделанные из... шоколада. Вместе с подругами их съели в день Победы.

Наверное, избушка Марии Филипповны по сравнению с домами, в которых живут побежденные немцы, выглядит убого. Да и пенсия, которую она получает в ранге участника войны, невелика. Откровенно сказать, ефрейтор Лиманская получает пенсию, приблизительно в десять раз меньшую, нежели ветераны СС. Впрочем, четверо внуков и семь правнуков - тоже своего рода богатство. И разве прожитая достойно жизнь - не капитал?

Геннадий МИХЕЕВ
http://www.zolotoivozrast.ru/article...eme4_1748.html

[Батя Медведь]

Владимир Высоцкий читает поэта-фронтовика Семёна Гудзенко "Нас не нужно жалеть".

[Батя Медведь]

[Батя Медведь]

[Гусь]

История одной фотографии: «Знамя Победы над Рейхстагом»
30 апреля 1945 года советские воины водрузили Знамя Победы над Рейхстагом. Фотограф Евгений Халдей запечатлел культовый момент, и его снимок стал легендарным – несмотря на то, что в действительности фото было постановочным.


Снимок Евгения Халдея «Знамя Победы над Рейхстагом» в Советском Союзе стал символом победы над фашистской Германией. Однако мало кто помнит, что на самом деле фотография была постановочной – автор сделал снимок лишь на следующий день после реального водружения флага.


Евгений Халдей. 1995 год
Фото: РИА Новости/Вячеслав Рунов
Звёздный час Халдея

Евгений Халдей увлекался фотографией с молодых лет – свой первый снимок он сделал в 13, а уже в 16 работал фотокорреспондентом. Когда его приняли в ТАСС, Халдей начал ездить по стране – и прошёл всю Великую Отечественную войну с фотоаппаратом. Он снимал конференции первых лиц государства, поражение японцев на Дальнем Востоке, подписание акта капитуляции Германии, но самой известной его работой стало «Знамя Победы над Рейхстагом».

В Берлине фотограф оказался по заданию редакции. С собой в вещмешке он привёз три красных знамени, которые для него сшил знакомый портной. Ткань для них, согласно одной версии, Халдей «позаимствовал» в столовой «Фотохроник ТАСС», где так кстати оказались постелены красные скатерти; по другой легенде – выпросил в месткоме. Первое знамя корреспондент установил на крыше аэродрома «Темпельгоф», второе возле колесницы на Бранденбургских воротах, а вот третье и «украсило» Рейхстаг. Правда, к тому времени красноармейцы уже взяли Берлин и водрузили знамя – но Халдей тот исторический момент не запечатлел. Тогда он решил снять несколько постановочных репортажных фото.


Знамя Победы над Рейхстагом.
Репродукция
Евгений Халдей. 1945 год
Фото: РИА Новости
Как это было


Евгений Халдей – фотокорреспондент, обладатель титула «Рыцарь ордена искусств и литературы» в фотолаборатории. 1997 год
Фото: РИА Новости/Игорь Михалев
Когда военный корреспондент приблизился к месту съёмки, бои уже давно стихли, а на Рейхстаге развевалось множество знамён. Но снимки сделать надо было. Евгений Халдей попросил первых же солдат, которых встретил, помочь ему: забраться на Рейхстаг, установить знамя с серпом и молотом и немного попозировать. Те согласились, фотограф нашёл выигрышный ракурс и отснял две кассеты. Его персонажами стали бойцы 8-й гвардейской армии: Алексей Ковалёв (устанавливает знамя), а также Абдулхаким Исмаилов и Леонид Горичев (помощники). После фотокор снял своё знамя – его он забрал с собой – и показал снимки в редакции. По словам дочери Евгения Халдея, в ТАССе фото «приняли как икону – со священным трепетом».

Когда фотографию уже собирались публиковать, редактор вдруг кое-что заметил и запретил её печатать. Оказалось, что на каждой руке бойца Исмаилова было надето по часам: одни свои, вторые – трофейные. В Советском Союзе такого допустить не могли – чтобы солдат оказался мародёром, отобрал что-то у неприятеля. И снимок начали экстренно «исправлять» – выцарапывать вторые часы на плёнке иглой.

Несмотря на все злоключения, фотография была издана – и сразу же стала символом победы Советского Союза. Евгений Халдей продолжил карьеру фотокорреспондента, снимал Нюрнбергский процесс. В 1996 году Борис Ельцин приказал приставить всех участников памятной фотографии к званию Героя России, правда, к тому времени Леонид Горичев уже ушёл из жизни – он скончался от полученных ран вскоре после завершения войны. К настоящему моменту в живых не осталось ни одного из трёх бойцов, увековеченных на фотографии «Знамя Победы над Рейхстагом».
http://www.zolotoivozrast.ru/article...eme4_2201.html

[Гусь]

Женщины на войне: правда, о которой не принято говорить

«Доченька, я тебе собрала узелок. Уходи... Уходи... У тебя еще две младших сестры растут. Кто их замуж возьмет? Все знают, что ты четыре года была на фронте, с мужчинами...». Правда про женщин на войне, о которой не писали в газетах…

Друзья. Читайте сами... Комок у горла стоит...
http://www.zolotoivozrast.ru/article...html?curPos=20

[Гусь]

ПОТРЯСАЮЩАЯ ЖЕНЩИНА

Монахиня в чине майора
http://www.zolotoivozrast.ru/article...html?curPos=20

[Батя Медведь]

Ещё одна малоизвестная страница Великой Отечественной войны, «Долина смерти» под городом Белый в Тверской области. Эпицентром жестоких боёв с ноября 1942 по март 1943 года стала деревня Плоское. Здесь в ходе жестоких боёв погибло более 12 тысяч воинов-сибиряков.
14 августа 1996 года на местах захоронений был открыт Мемориал славы. С тех пор, ежегодно в этот день здесь проводятся траурные мероприятия: митинг-реквием, панихида по погибшим воинам, возложение венков и цветов. А так же предаются земле останки бойцов, найденных поисковиками в этих местах.



Город Белый стал важной точкой в Ржевско-Вяземской операции, которая получила название «МАРС» и проведение которой было поручено двум фронтам- Калининскому и Западному.

В ночь на 25 ноября 1942 года войска 6-го Сибирского добровольческого корпуса и 1-го механизированного корпуса, составлявшие ударную группу прорыва 41 армии Калининского фронта, получили приказ о прорыве вражеской обороны.

В 8-30 утра 25 ноября началась артиллерийская подготовка, продолжавшаяся полтора часа. Плотность артподготовки составляла до 70 орудий и минометов на 1км фронта прорыва. В 10-00- атака. В бой пошли пехотинцы-сибиряки, поддерживаемые танкистами. Штурмом был взят мощный оборонительный узел у деревни Сверкуны, где рукопашные бои шли в траншеях и блиндажах противника, с ходу атаковали деревню Клемятино, также превращенную немцами в оборонительный узел с дзотами и вкопанными в землю танками, с минными полями.
У деревень Шипарево и Дубровка, где немцы оказали упорное сопротивление частям 6-го корпуса, с задачей «допрорыва» в бой был введен Первый мехкорпус. На Клемятино и Орешино, по центру, шла 35-я мехбригада, а 65-я танковая - на Емельяново, Шипарево, Мазуры. На Дубровку и Тараканово по левому флангу шла 219-я танковая бригада. Бои были непрерывными. Только при штурме деревень Сверкуны, Черепы, Дубровка , Клемятино погибло около 10 тысяч воинов-сибиряков. Именно тогда пойма речки Вишенки с господствующими холмами за южным ее берегом и получила свое название «Долина смерти», а немцы окрестили ее «Долиной ада».

26-27 ноября противник стал подбрасывать свежие силы. Наши войска продвинулись до деревень Глазуново, Сорокино, Хирево, Мочальники. Прорвав главную линию обороны противника части мехкорпуса и сибиряков –пехотинцев прошли до Сырмотной и Спаса, западнее деревни Марьино. 28 ноября сопротивление немецких войск усилилось. На помощь немцам были брошены две свежие танковые дивизии, предназначенные для Сталинграда. 1 декабря командованием было принято решение приостановить наступление наших войск. 2 декабря в состав 6-го стрелкового корпуса была переведена 17-я гвардейская стрелковая дивизия, уже целый год воевавшая под Белым. С 1 по3 декабря части 6-го и 1-го механизированного корпусов остановили наступление. 3-4 декабря наши части отошли с восточного берега Начи к деревням Городна и Дубна. Немецкое командование спешно подтягивало резервы, стремясь удержать ржевско-вяземский выступ. Бои шли круглосуточно.

5 декабря сложная обстановка сложилась у подразделений 150-стрелковой сибирской дивизии. Свежие немецкие танковые части осуществили прорыв в ее тылы, беспрерывно бомбила авиация противника. 7 декабря части 17 гвардейской дивизии, неся большие потери, сдерживали ожесточенное наступление немцев со стороны Смоленска. В середине дня 50 немецких танков прорвались и захватили деревню Волыново. Одновременно усилились танковые атаки из Белого. К исходу 7 декабря немецкие танковые и пехотные дивизии соединились в районе деревень Шипарево, Цицино и Дубровка. В этом районе и юго-восточнее оказались в окружении части ударной группировки- 6-го Сибирского и Первого мехкорпуса. Они заняли круговую оборону в районе деревень Сырматная, Быково, Тараканово, южнее Цицино. Части 6-го корпуса, оставшиеся вне окружения, в том числе и 17 гвардейская дивизия, остановили противника на рубеже деревень Демяхи, Емельяново, Клемятино, отстояли большак.

С 8 по 14 декабря в полном окружении, заняв круговую оборону, наши части вели бои. Г.К.Жуков лично координиролвал усилия по выведению ударной группировки из окружения.

15 декабря по сигналу и трем зажженным в Клемятине домам (чтобы видеть направление движения в 23 часа начался прорыв наших войск из окружения. Неожиданность ночного удара способствовала успешному выводу войск из окружения. Прорыв был активно поддержан вступившей в бой 14 декабря 279-й стрелковой дивизией, проводившей наступление в районе деревень Романово, Шипарево, Клемятино, Плоское. Снова «Долина смерти стала ареной ожесточенных схваток с врагом. С 17 декабря части 6-го Сибирского корпуса перешли к обороне.

За мужество и отвагу весной 1943 года после боев под Белым и Великими Луками 6-ой Сибирский корпус стал именоваться 19-м Гвардейским стрелковым корпусом сибиряков.

На открытии мемориала 14 августа 1996 года мой отец, сам ветеран Великой Отечественной, от имени сибиряков проживающих в Твери, прочитал вот такие свои стихи.

Дорогим землякам.

Вы оставили дом в то тревожное, трудное лето,
Когда всех разметала, огнём опалила война,
Грозным сполохом смерть зашагала воскресным рассветом
И на долгие годы из жизни ушла тишина.

Уходили с надеждой о скорой и радостной встрече,
Как велось на Руси, богатырски осилив врага,
Но попали тогда под смертельную, страшную сечу
И в тяжёлых боях полегли под огнём навсегда.

Дома вас ожидать и любить не устали
И надеясь на чудо, все верят и ждут,
Что вернётесь вы в наши родные сибирские дали,
А встречать вас со славой всем миром придут!

Очень жаль, что на свете желанных чудес не бывает,
Пусть вам пухом на веки послужит Тверская земля
И в долине под Белым про любимых вам сны навевает
Про далекий ваш дом, про Сибирские наши поля.

Всем поклон до земли, кто не зная ни сна, ни покоя,
Ищет вас, помнит вас и ваш прах бережёт
И могилы хранит по-российски с открытой душою,
Хоть своих всем хватает забот и невзгод.

[Батя Медведь]

История «Кувалды Сталина» - одной из самых разрушительных и мощных артиллерийских систем. Буксируемая гаубица Б-4 способна была с одного выстрела раскрошить фашистский «Тигр» и уничтожить больше ста вражеских солдат. А после войны знаменитое орудие получило и атомный снаряд.

http://tvzvezda.ru/news/forces/conte...70912-91p9.htm

[БИг-64]

Да, конечно, нельзя не вспомнить и об оружии победы.
Легендарный ТТ (Тульский, Токарев) или официально -"7,62 мм пистолет ТТ обр. 1933 г."

[YUSVL]

Сообщение от Гусь

Женщины на войне: правда, о которой не принято говорить

«Доченька, я тебе собрала узелок. Уходи... Уходи... У тебя еще две младших сестры растут. Кто их замуж возьмет? Все знают, что ты четыре года была на фронте, с мужчинами...». Правда про женщин на войне, о которой не писали в газетах…

Друзья. Читайте сами... Комок у горла стоит...
http://www.zolotoivozrast.ru/article...html?curPos=20

Спасибо..! Никаких слов подобрать невозможно...

[Конь ЕСАУЛА]

Так получилось, что мой дед Гущин Ефим Дмитриевич, пробыл на фронте совсем немного... Когда началась война, завод где он работал, занимался модернизацией и ремонтом танков.
Формально, почти у всех специалистов на этом заводе была "бронь" от призыва, но учитывая тяжелое положение на фронтах в каждом цехе создали выездные ремонтные бригады. Так называемые "летучки".
Бригады эти мотались по воинским частям и на месте пытались ремонтировать танки. Иногда, по словам деда, из двух-трех подбитых танков удавалось собрать один и это считалось очень хорошо.
В один из таких выездов, бригада в которой был дед, перемещаясь из одной танковой части в другую, заночевала на опушке леса возле дороги. До передовой было несколько километров и особо никто не переживал за безопасность, потому как все считали, что находятся в пусть и не глубоком, но тылу.
И вдруг среди ночи, на них выскочили несколько мотоциклов с немцами. Скорее всего это была разведка - они не стали ввязываться в бой, а просто обстреляли из пулеметов и автоматов скопление машин ремонтников и развернувшись умчались обратно по дороге.
Считай, всем кто был в этот момент в этом выезде сильно повезло - несколько машин получили незначительные повреждения и всего один человек был легко ранен. А из оружия, на всю их бригаду (около 30 человек) было только ТРИ винтовки с десятком патронов на каждую.
После этого случая, "летучки" больше в части не ездили.
Да и фронт к началу зимы пододвинулся к Москве уже так близко, что танки на ремонт стали пригонять или привозить по железной дороге уже непосредственно на завод.
Так до самого конца войны дед и проработал на этом заводе. И туда же привел, и обучил на токаря мою бабушку Веру Федоровну. И хотя, непосредственно в боевых операциях они не участвовали, но ковали нашу Победу не покладая рук.
В память о войне, в нашей семье хранится зажигалка сделанная моим дедом из винтовочного патрона. Та самая легендарная "Катюша", как ее тогда называли.

Еще три деда, три брата(по отцовской линии) прошли всю войну от первого, до последнего дня. Дед Александр был танкистом, дед Иван артиллеристом, а дед Сергей (ныне здравствующий) с 1938 по 1947 прослужил в Ленинграде, в батарее ПВО. Пережил блокаду.
Кстати, в соседней с ним батарее, служил тот самый Юрий Никулин и он был с ним немного знаком.

[Батя Медведь]

[Батя Медведь]

[БИг-64]

Прославленный ДП-27 (Дегтярёва Пехотный) 7,62 мм



Интерсное фото. На снимке штурмовой отряд Красной Армии в стальных нагрудниках СН-42 и с пулеметами ДП-27. 1-й ШИСБр. 1-й Белорусский фронт, лето 1944 г.

http://yandex.ru/video/search?text=%...Id=BbF3PoBKUXI

[БИг-64]

Ровно 70 лет назад, 8 апреля 1945 года начался штурм Кёнигсберга (в рамках Кёнигсбергской операции 6 - 9 апреля 1945).

Кенигсберг - это единственный город, не являющийся столицей государства, за взятие которого была учреждена медаль. За штурм Кенигсберга 760000 человек было награждено медалью «За взятие Кенигсберга», 216 воинам было присвоено звание Героя Советского Союза.

Битва за Восточную Пруссию была самым кровавым сражением 1945 года. Потери немцев составили около 500000 человек, а Красной Армии- более 580000 человек.

[БИг-64]

7,62 мм станковый пулемет системы Максима ("Максим")

[БИг-64]

7,62-мм пистолет-пулемёт образца 1941 года системы Шпагина (ППШ-41). Принят на вооружение Красной Армии 21 декабря 1940 года.


Это тоже ППШ-41

[Батя Медведь]

ПЕРВАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ РЛС КОНТРОЛЯ ВОЗДУШНОГО ПРОСТРАНСТВА ХОРОШО ЗАРЕКОМЕНДОВАЛА СЕБЯ УЖЕ В ПЕРВЫЕ МЕСЯЦЫ ВОЙНЫ




65 лет тому назад ( на сегодняшний день почти 74 года тому назад) истребительная авиация и зенитная артиллерия Московской зоны ПВО, дислоцирующиеся в Москве и Подмосковье, успешно отразили первый массированный налет бомбардировочной авиации фашистской Германии на столицу Советского Союза - Москву. Задачу сровнять Москву с землей авиация противника не выполнила, потому что первая отечественная радиолокационная станция контроля воздушного пространства РУС-2, развернутая под Можайском, своевременно обнаружила полет более 200 немецких бомбардировщиков и передала информацию о них для наведения и целеуказания зенитной артиллерии. В результате умелых действий воинов 1-го корпуса ПВО и 6-го истребительного авиационного корпуса большая часть фашистской авиации была уничтожена или, сбросив бомбы на дальних подступах к столице, убралась восвояси.

Основным средством обнаружения немецких самолетов в Московской зоне ПВО являлась Служба воздушного наблюдения, оповещения и связи. Кроме ВНОС, воздушное наблюдение вели наземные части ПВО, пограничные, железнодорожные и пожарные подразделения.

Наблюдательные посты ВНОС располагались на расстоянии порядка 10 км один от другого. На территории Московской зоны ПВО они были расположены по системе круговых поясов постов, ВНОС состояла из 3-5 полос: первая на расстоянии 15-20 км от Москвы, последующие - на расстоянии 20-25 км. На существующую систему наблюдательных постов службы ВНОС накладывалась система радиолокационного обнаружения. Позиции радиолокационных станций были совмещены с наблюдательными постами ВНОС.

Наличие РЛС РУС-2 в Московской зоне ПВО способствовало согласованным действиям истребительной авиации и зенитной артиллерии. В первые дни войны использовались два способа взаимодействия между ними: сосредоточение усилий или распределение задач по зонам боевых действий.


Подробнее: http://vpk-news.ru/articles/4845

[Батя Медведь]

Знайте Советские люди, что вы потомки воинов бесстрашных!

Знайте, Советские люди, что кровь в вас течет великих героев,

Отдавших за Родину жизни, не помыслив о благах!

Знайте и чтите Советские люди подвиги дедов, отцов!

Коновалов Семён Васильевич, родился 15 февраля 1920 года в селе Ямбулатово в семье крестьянина.

Русский. Образование среднее. Работал почтальоном.



В Советской Армии с 1939 года. В 1941 году окончил Куйбышевское военное пехотное училище и был направлен на фронт. Командир танка 15-й танковой бригады (9-я армия, Западный фронт).

Далее читать на: http://artyushenkooleg.ru/index.php?cID=954