Всё и отовсюду о зверях наших...

[ШИКО]

Владельцы братьев и сестер наших меньших, в практически все, любят рассказы о зверье.
Предлагаю для таких рассказов отдельную ветку.

---------- Сообщение добавлено в 14:52 ---------- Предыдущее сообщение размещено в 14:52 ----------

Доберман

Дежурный по КПП первой линии охраны, видавший жизнь без прикрас прапорщик Олег Николаевич, перед тем как закрыть «калитку на клюшку» до самого утра, вышел на крыльцо с внешней стороны периметра, чтобы покурить.
Пока он смотрел на звезды в просвете набегающих облаков и дотягивал дежурную цигарку, в кустах поблизости раздался подозрительный шорох. Будучи опытным воякой на пороге заслуженного дембеля, Олег Николаевич незаметным движением расстегнул кобуру с пистолетом и непроизвольно напрягся. Мало ли? Времена нынче неспокойные…
Из кустов палисадника прямо к ступенькам КПП выполз доберман и лег на асфальт. Олег Николаевич, не застегивая кобуру с ПМ, присел на корточки, чтобы обстоятельно, но все же с безопасного расстояния рассмотреть собаку получше. Вдруг кинется? Может бешеная или просто дурная, кто знает?
Пес был без ошейника и в крайней степени истощения. Собака смотрела на человека затравлено-испуганными глазами, поджимала передние лапы и тихо поскуливала… Даже не собака, а чуть подросший щенок.
Прапорщик, глядя на собаку, попытался с ней заговорить:
— Ты это… Нельзя тут… Воинская часть, режимная территория. Не положено! Понимаешь?
Собака с трудом поднялась на подгибающиеся лапы и, сделав пару неуверенных шагов, опять легла на асфальт.
Олег Николаевич приблизился к доберману и участливо спросил:
— Совсем плохо?
Пес закрыл глаза и устало свесил свои острые уши.
Седой прапорщик сходил в здание КПП и вернулся с бутылкой минеральной воды. Откупорив бутылку и подставив ладонь ковшиком, Олег Николаевич полил воду тонкой струйкой. Пес открыл глаза и начал жадно лакать живительную влагу.
— Мде… бедолага! Потерялся? Где лапы-то отдавил, дурашка?
Доберман молча смотрел в глаза человека с неприкрытой тоской и слабой надеждой.
Зазвонил служебный телефон и дежурный по КПП поспешил к рабочему столу.
Собака попыталась зайти в здание, но прапорщик строго цыкнул:
— Сюда нельзя!
Пес, робко потоптавшись на пороге, вернулся на улицу и лег в тень под кустами.
Закончив разговор, Олег Николаевич развернул «тормозок» с бутербродами и, оставив себе один, вышел на крыльцо.
— Эй, как там тебя? Ты здесь? Жрать будешь?
Кусты зашевелились и оттуда выглянула острая собачья морда. Прапорщик бросил в сторону собаки бутерброд с колбасой… Клацнули зубы, и бутерброд мгновенно исчез в собачей пасти, не долетев до земли.
Ночью пошел сильный дождь и прапорщик, вспомнив о собаке, вышел на крыльцо. Доберман лежал под тем же кустом мокрый и жалкий.
— Заходи… Но только до утра, а то САМ у нас, знаешь какой суровый? Зверь!
Мокрый и прихрамывающий пес зашел вовнутрь здания и, забившись в угол, мгновенно уснул прямо на бетонном полу. Во сне доберман нервно вздрагивал и периодически поскуливал. Олег Николаевич, глядя на дрожащий комок мокрой шерсти, глубоко вздохнул и покачал головой:
— Били, наверное? Эх, люди, люди…
Рано утром Олег Николаевич подтянул портупею и, поправив кобуру, вышел к шлагбауму. Пес захромал следом за дежурным по КПП и, завидев вдалеке группу военнослужащих, спешащих на службу, опять спрятался в кустарнике.
Все утро в «час пик» Олег Николаевич пропускал через КПП толпы людей, проверяя пропуска, а доберман внимательно смотрел сквозь ветки кустарника, старательно втягивая ноздрями новые запахи незнакомых ему людей, при этом, не подавая ни малейшего признака своего присутствия.
Днем прапорщик сходил на обед в столовую, откуда принес две котлеты и полбуханки черного хлеба. Собака вышла из кустов, осторожно помахивая обрубленным хвостиком, и, втянув в ноздри запах вкусных котлет, стала перетаптываться на месте, роняя на землю обильную слюну.
— На! Ешь, троглодит прожорливый!
Пока доберман жадно поглощал котлеты и заглатывал полбуханки хлеба, почти не жуя, Олег Николаевич вытащил древний мобильник и, по-стариковски щурясь, набрал номер своего сменщика.
— Здорово, Коль! Слышь, такое дело… У тебя есть пара старых мисок? Да нет, самых обычных, алюминиевых или эмалированных. Есть?! Да! В гараже? Будь ласка, прихвати на службу, если не жалко. Да тут собачка одна прибилась… Хороший пёса, хромый и битый… Да знаю, что нельзя. Он по кустам прячется, его никто не видит. Умничка такой, породистый. Доберман, да… Домой бы взял, да внучка ж недавно родилась, ютимся впятером на 44-х квадратах. Принесешь? Ото ладно! Спасибо тебе, друже! И это… Воды набери в бутылку и пожрать чего… Для зверя… А с Мишкой из третьей смены я переговорю… Не прогоняйте собачку, ладно?…
Через двое суток Олег Николаевич пришел на службу с большой авоськой, откуда вытащил пакет с мясной обрезью и приличную кастрюлю каши. Собака выглянула из палисадника и вышла навстречу, виляя куцым хвостиком. В кустах за углом КПП, на опалубке фундамента, Олег Николаевич обнаружил миску с водой и миску для пищи.
Пока пес жадно поглощал кашу, тщательно перемешанную с мясной обрезью, Олег Николаевич надел на его тощую шею красивый кожаный ошейник.
— От так вот! А то неправильно собаке без ошейника, еще подумают, что ничейный…
Почувствовав на своей шее широкую мягкую кожу с блестящими заклепками, доберман даже перестал кушать и чуть не всплакнул от гордости. Он благодарно лизнул седого прапорщика прямо в колючие усы.
— Тьфу на тебя, дурачина! Жри давай и ныкайся скорей в кусты. Сейчас рабочий день закончится, люди домой пойдут.
Молодой прапорщик Миша, сдавая дежурство по КПП, добродушно бухтел:
— Не волнуйся, Олег Николаич, покормили твоего дохлика. Из столовой принес кучу жратвы, моя сердечная мадама навалила трехлитровую кастрюлю супа. Так этот чахлик все слопал взахлеб и еще миской гремел — вылизывал! И куда в него столько влезло, непонятно! Он там на газоне лежбище себе выкопал. А на ночь я его в помещение пустил, у меня обрез старой шинели остался, на пол кинул. В углу спал, а ни свет, ни заря выскочил на улицу — и в кусты. Тише воды, ниже травы. Хитрый, зверюга!
Шло время, пес прижился и немного отъелся, но при каждом постороннем шорохе нырял в кусты и затаивался аки партизан во вражеском тылу. Прапорщики с дежурной службы по КПП его не прогоняли, а всячески подкармливали. Девчонки из столовой уже сами набирали кастрюлю с объедками и по окончании рабочего дня оставляли у ворот КПП для нового охранника.
Как-то рано утром Олег Николаевич стоял у шлагбаума и гладил между ушей сидевшего рядом добермана, который щурился от удовольствия, поглядывая на прапорщика со смесью фанатичной преданности и безмерной благодарности, как вдали показался автомобиль САМа.
Пес, заслышав шум мотора, шустро нырнул в кусты, а дежурный по КПП нажал кнопку на пульте для открытия шлагбаума и опускания противотаранного устройства. Тем не менее, машина остановилась, и вышел САМ.
— Тащ генерал-полковник, за время дежурства…
— Вольно, Олег Николаевич. Здравствуйте, уважаемый. А помощник твой где?
— На завтрак пошел, тащ генерал!
— Да нет, я не о контрактнике. Я о хвостатом помощнике спрашиваю.
— Стуканули уже! Вот ведь…
— Ну, типа, сорока на хвосте принесла.
— Яйца бы той сороке открутить…
Седой прапорщик потупил взгляд в землю и, невольно запинаясь, начал тихо бубнить:
— Тащ генерал, собачка безобидная. Жалко его. Понимаю, не положено. Табелем поста не предусмотрено, харч опять же… А на довольствие можно и не ставить, в столовой же остается, девчонки корм дают… Остается же…
— А покусает кого?
— Не покусает, мы его днем будем на привязь сажать, ребята даже парашютную стропу выменяли… А ночью гораздо спокойней с ним — нюх, слух, зубы и все такое… Разрешите, а?
— А зовут-то как?
— Не знаю я! Доберман — и все. Он на любую кличку отзывается, но привыкли уже — Доберман. Он умный, все понимает! Разрешите, тащ генерал…
— Я подумаю…
Через полчаса на КПП с рулеткой в руках пришел начальник рем. группы.
— Николаич, предъявляй зверюгу!
— Зачем?
— Буду мерку снимать. От носа и до хвоста.
— На кой? На гроб, что ли? Не дам губить животину!
— Да ну тебя к лешему, Николаич! Какой еще гроб? Только что САМ позвонил и дал указание будку для зверя смастрячить. Вот, пришел мерить его, чтобы проект жилища рассчитать — объем, высоту потолка, полезную кубатуру… Это тебе не хухры-мухры! Все в строгом соблюдении с СТР…
Уже к обеду за КПП стояла добротная будка и даже покрашенная в цвет основного здания. О, как! А доберман получил официальный статус и постоянное место службы.
Время шло, пес не просто отъелся, а неприлично отожрался на казенных харчах, превратившись в огромного матерого кобеля. Широкая спина, бычья шея, мощная грудь, королевская стать, аристократичная осанка, страшнейшие зубы — мясорубка, ого-го! Ошейник застегивается лишь на крайнюю дырочку.
Днем пес спит в будке, привязанный на парашютную стропу, а ночью рыскает по территории, охраняя покой и сон дежурной смены.
Олег Николаевич привязался к Доберману со всей серьезность и обстоятельностью старого воина. Прапорщик регулярно баловал зверя, принося ему из дома чего-нибудь вкусненькое.
Пришел срок, и Олег Николаевич уволился в запас по возрасту, а пес остался продолжать охранную службу.
И вот иду как-то через КПП и вижу, сидит пенсионер Олег Николаевич и кормит Добермана мясной вырезкой.
— Олег Николаевич, здравствуй, дорогой! Чего это ты? По службе соскучился, на пенсии тоскливо?
— Да нет, есть чем заниматься, внучку воспитываю. Мои еще и внучка родили, забот хватает. Я вроде няньки при них. А сюда зашел дружка своего проведать. Как он тут? Не обижают ли? Не похудел ли?
— Ага! Похудел, как же! Шею уже пальцами двух рук не обхватишь, пора новый ошейник покупать, на этом уже все дырки закончились…
Поговорив с уважаемым человеком и бывшим сослуживцем, попрощался и побежал по своим делам.
Оглянувшись, увидел, как на лавочке перед КПП сидит ныне заслуженный пенсионер Олег Николаевич, а огромный доберман стоит рядом, почтительно и осторожно положив свою остроносую морду на колени бывшего прапорщика.
Суровый пес довольно щурится, когда пальцы самого дорогого для него человека, нежно гладят его за ушком.


найдено на просторах инета....